Посвящается 114-летию со дня
рождения Ивана Антоновича Ефремова
Вводная часть.
Автор предлагаемого ниже текста (в основном – компиляции) приносит свои извинения читателю по двум поводам. Во-первых, текст оказался очень объёмным, но автор полагает, что он стоит того; во-вторых, в части, посвящённой гипотезе возникновения жизни на Земле, не приводится пояснений использованных терминов (дабы не увеличивать и без того объёмного текста). Всё это потребует от читателя определённых усилий при чтении, а также умения «спрашивать у интернета» толкование тех или иных неизвестных понятий. По прочтении текста у читателя, очевидно, могут появиться вопросы. Хочу сразу предупредить, что я не являюсь специалистом в молекулярной биологии и микробиологии. Поэтому я не смогу ответить на вопросы в этой области. Самым лучшим способом снять возникшие вопросы будет прочтение монографии, ссылка на которую будет дана ниже. Все свои оставшиеся после прочтения монографии вопросы заинтересованный читатель может задать непосредственно автору гипотезы возникновения жизни на Земле, контакт дан в его монографии. Единственно, что по этому поводу хочу добавить: пожалуйста, постарайтесь воздержаться от тех вопросов, на которые самостоятельно можно найти ответ в сети. Приветствуется конструктивная критика и обсуждение материала со стороны профессионалов в области молекулярной биологии.

Часть I. Гениальное предвидение.
Некоторое время назад мне порекомендовали книгу Ольги Ерёминой и Николая Смирнова «Иван Ефремов» серии ЖЗЛ (Молодая гвардия, 2013 г.). На тот момент я знал Ефремова в основном как писателя-фантаста. Слышал, что он работал в палеонтологии, но, к великому моему стыду, плохо представлял его вклад в эту науку. Поэтому книгу начал читать с большим интересом, и открылось, что жил и работал в середине прошлого века настоящий титан мысли, Человечище! В его жизни – было место подвигу, он не доказывал это, он просто жил в этом. Очень рекомендую прочесть эту книгу, не пожалеете. После его биографии захотелось перечитать и его художественные произведения. Оказалось, что в юности было читано далеко не всё, и только сейчас весь ефремовский Эверест предстал передо мной целиком. Ошеломляет…
На последних страницах книги Ерёминой и Смирнова находим перечень предположений и гипотез Ефремова, высказанных им в художественных произведениях и нашедших воплощение в современности. Перечень взят из книги Альберта Фаритовича Сайфутдинова «Открой в себе талант». Приведу для примера некоторые позиции перечня без информации об их подтверждении (она есть в книге).
• В статье для журнала «Geologische Rundschau» (1929) высказано предположение, что дно океанов, подобно поверхности континентов, представляет собой многочисленные системы подводных горных хребтов, разломов, впадин и зон вулканической активности. Известный немецкий геолог Отто Пратье дал резко отрицательный отзыв на статью: в то время считалось, что океанское дно — равнина, покрытая толстым слоем осадков.
• Рассказ «Голец Подлунный» (1944). Высказано предположение, что в Центральной Сибири жили первобытные люди — современники древнейших обитателей Африки, считавшейся тогда прародиной человечества, а также высказано предположение о прямых связях между древними жителями этих регионов.
• Рассказ «Атолл Факаофо» (1944). Высказана идея подводного телевидения (впервые идея была высказана Ефремовым ещё в 1929 году в статье для геологического журнала «Geologische Rundschau»).
• Рассказ «Озеро горных духов» (1944). Высказано и обосновано предположение о существовании на Алтае месторождений самородной ртути.
• Рассказ «Алмазная труба» (1945). Высказано и обосновано предположение о существовании в Сибири месторождений алмазов. Описаны возможные геологические условия залегания алмазов. Дан метод их поиска — по наличию в породе красных пиропов.
• Рассказ «Тень Минувшего» (1945). Повесть «Звёздные корабли» (1947). Высказана идея о возможности создания объёмных изображений. Даны описание объёмного изображения и условия, при которых его можно наблюдать.
• Повесть «Звёздные корабли» (1947). Высказано предположение, что во время бурных геологических процессов прошлого на поверхность Земли могли прорываться мощные пучки ионизирующих излучений, оказывавших заметное влияние на ход биологической эволюции (мутации, массовые вымирания и т. п.).
• Роман «Туманность Андромеды» (1957). Высказана идея геологической бомбы, сбрасываемой со звездолёта на исследуемую планету для получения направленного выброса грунта в верхние слои атмосферы, что позволяет вести дистанционный сбор проб грунта.
• Роман «Туманность Андромеды» (1957). Высказана идея электромеханического «прыгающего скелета», надеваемого поверх скафандра для облегчения передвижения на планетах с увеличенной силой тяжести.
А. Ф. Сайфутдинов пишет: «Здесь перечислена только часть научно-фантастических идей Ефремова, которые уже в наше время стали реальностью. По проценту «сбываемости» высказанных идей Ефремов находится среди таких выдающихся писателей-фантастов, как Жюль Верн и Герберт Уэллс. Секрет дара предвидения Ефремова во многом объясняется его выдающимся умом, энциклопедическими знаниями и поразительной научной интуицией. Он умел тонко чувствовать новейшие тенденции в развитии науки и техники.
В процессе прочтения художественных произведений Ефремова мне бросилась в глаза его гипотеза множественности очагов разума во Вселенной и сходства путей эволюции до разумной жизни на планетах, где она возникла. Говоря словами самого Ивана Антоновича «Между враждебными жизни силами космоса есть лишь узкие коридоры, которые использует жизнь, и эти коридоры строго определяют ее облик. Поэтому всякое другое мыслящее существо должно обладать многими чертами строения, сходными с человеческими». Понятно, что эта гипотеза не попала в перечень Сайфутдинова, ей нет на сегодняшний день явного подтверждения. Но появилось подтверждение косвенное, точнее, высказана внутренне непротиворечивая гипотеза, подтверждение которой (несложный эксперимент) заложит прочный фундамент для предположения Ефремова.
Отметим попутно, что большинство писателей-фантастов (по моему субъективному мнению) придерживаются противоположного мнения, а именно, считают что разумная жизнь во Вселенной возможна во множестве различных, не похожих друг на друга проявлений. Примеры можно найти у Герберта Уэллса («Война миров»), братьев Стругацких («Малыш»), Сергея Лукьяненко («Звёзды — холодные игрушки» и другие произведения), Станислава Лема («Солярис» и другие произведения) и многих других. Подчеркну: я здесь веду речь только о разумной жизни.
Обсуждаемая здесь гипотеза множественности очагов разума во Вселенной и сходства путей эволюции очень эмоционально, можно сказать патетически высказана Иваном Антоновичем в его повести «Звёздные корабли». К написанию повести Ефремова подтолкнуло наблюдение необычного дефекта черепа вымершего бизона. Слово П.К. Чудинову (Чудинов П.К. Иван Антонович Ефремов (1907—1972) / Глава 5 «На перекрестках науки и фантастики»). «В Москве, в старом здании Палеонтологического музея на Ленинском проспекте, в зале млекопитающих на постаменте издавна лежал череп крупного вымершего бизона. Обычно его не замечали, но в конце 50-х годов он привлек внимание посетителей. На черепе в центре лба темнело сквозное отверстие более сантиметра диаметром. Наружный край кости около отверстия был окружен узким кольцом сбитой костной ткани. Создавалась полная иллюзия пулевого отверстия. Посетители рассматривали череп, задумчиво покачивали головами, осторожно проводили пальцами по краю кости, иногда делали снимки. Порой около черепа разгорались споры. … Наверное автор не погрешит против истины, если напомнит, что почтенный череп сей не раз "доказывал" посещение Земли пришельцами, естественно в эпоху существования животных, тысячелетия назад, задолго до появления огнестрельного или другого более совершенного оружия. Наши палеонтологи-корифеи: И. А. Ефремов, К. К. Флёров и Ю. А. Орлов, случалось, останавливались около черепа и также строили различные догадки. И, разумеется, им, возможно даже больше, чем другим специалистам, хотелось верить в следы пришельцев. Разгадка оказалась проще, прозаичнее, правда, выяснилось это значительно позднее. Известный профессор-мамонтолог Н. К. Верещагин писал: «Правильные, словно пробитые отверстия на лбу вымерших гигантов, вызывают у журналистов соблазн приписывать их происхождение действию электрических пуль космических пришельцев». В действительности, как отмечено этим исследователем, это следы болезненных свищей, вызванные паразитическими червями либо личинками оводов.»
В повести «Звёздные корабли» пробитым пулей оказывается череп динозавра. Раскручивают этот палеонтологический детектив двое учёных-палеонтологов – Шатров и Давыдов. «В образе Шатрова автор рисует детальный, живой портрет своего друга Быстрова, рисует без лакировки, со всеми особенностями его характера. В образе Давыдова, энциклопедиста и атлета, вдохновенно выступающего перед аспирантами, яростно ругающего корректоров или отмеривающего шагами площадь раскопок, предстаёт перед нами сам Ефремов — так же живо, во всём многообразии отношений и взаимодействий.» (Цитата из книги Ерёминой и Смирнова). Углубление в сюжет лишь помешает нам понять главную идею Ефремова, поэтому дадим его здесь совсем пунктирно. Шатров показывает Давыдову череп динозавра с отверстием, удивительно напоминающим пулевое. Очевидно, во времена существования обсуждаемых коллегами динозавров человека с ружьём быть не могло, значит ружьё было в руках пришельца. А раз уж Земля была 70 миллионов лет назад ареной боевых действий между пришельцами и динозаврами, могло оказаться, что где-то лежат останки пришельца, погибшего в одной из схваток. Нужно постараться найти эти останки. Только вот что искать? Давыдов предлагает Шатрову подумать над этим. Далее – выдержка из повести.
«– Вы задали мне нелегкую задачу! – воскликнул Шатров. – Мало ли какие формы жизни могли существовать в иных мирах! Тут, пожалуй, никому не под силу решить что-либо определенное, ей-ей.
– Гниль, гнусь и жалкая интеллигентщина! – внезапно разъярился Давыдов. – Конечно, задача трудна, потому что нет фактов, надо идти только умозрительно. Вся надежда на мощь ума. Проломить стену. Но если ваша голова не сообразит ничего путного, то кто же еще из нашего наличного состава одолеет это? А потом, о разных формах жизни – всяких там каменных или металлических существах, – это вы оставьте писателям. Нам не к лицу. Помните об энергетике жизни – она сложилась не случайно, а вполне закономерно. Основные положения, по-моему, следующие, и из них нам и надо исходить, чтобы оставаться учеными до конца. Строение живых существ не случайно. Во-первых, единство материи вселенной доказано – всюду и везде девяносто два основных элемента, как и на нашей Земле. Доказана общность химических и физических законов во всех глубинах мирового пространства. А если так, то, – Давыдов стукнул кулаком по столу, – живое вещество, состоящее из наиболее сложных молекул, в основе своей должно иметь углерод – элемент, способный образовывать сложные соединения. Во-вторых, основа жизни есть использование энергии излучения Солнца, использование наиболее распространенных и эффективных химических кислородных реакций. Так?
– Все верно, – кивнул Шатров, – но пока…
– Одну минуту. Чем сложнее строение молекул, тем легче они распадаются при повышении температуры. В веществе раскаленных звезд вообще нет химических соединений. В менее сильно нагретых звездах, как, например, в спектрах холодных красных звезд, в солнечных пятнах, мы обнаруживаем лишь простейшие химические соединения. Поэтому можно утверждать, что появление жизни в любой, самой необычайной ее форме может быть только при сравнительно низкой температуре. Но не очень низкой, иначе движение молекул замедлится чересчур сильно, химические реакции перестанут происходить и энергия, нужная для жизни, не будет производиться. Следовательно, заранее, без всяких особых допущений, можно говорить об узких температурных пределах существования живых организмов. Не буду утруждать вас длительными рассуждениями, вы и так легко поймете, когда я скажу, что эти температурные пределы определяются еще точнее; это те пределы, в которых существует жидкая вода. Вода – носитель основных растворов, посредством которых осуществляется жизнедеятельность организма.
Жизнь для своего появления и постепенно нарастающего усложнения требует длительного исторического, эволюционного развития. Следовательно, условия, необходимые для ее существования, должны быть устойчивыми, длительными во времени, в узких пределах температуры, давления, излучения и всего того, что мы понимаем под физическими условиями на поверхности Земли.
А что касается мысли, она может появиться только у весьма сложного организма, с высокой энергетикой, организма, в известной мере независимого от окружающей среды. Значит, для появления мыслящих существ пределы еще уже – это как бы узкий коридор, проходящий через время и пространство.
Возьмите, например, растения с их синтезом углерода при помощи света. Это энергетика более низкого порядка, чем у животных с их кислородным горением. Поэтому растения хотя и достигают колоссальных размеров, но при условии неподвижности. Движения могучего и быстрого, как у животного, у больших растений быть не может. Не та машина, грубо говоря.
Итак, жизнь в той же общей форме и тех же условиях, как на Земле, не случайна, а закономерна. Только такая жизнь может проходить длительный путь исторического усовершенствования, эволюции. Следовательно, вопрос сводится к оценке возможных эволюционных путей от простейших существ до мыслящего животного. Все другие решения – бред, беспочвенное фантазирование невежд!»
На этом коллеги расстаются, вооружённые догадками, что именно нужно искать. Через некоторое время в горных котловинах Тянь-Шаня начинается строительство сети крупных каналов и электростанций. В двух местах найдены большие скопления ископаемых костей. Давыдов, будучи в курсе находок, предполагает, что динозавры массово погибли от радиоактивного излучения, и предлагает искать следы пришельцев там, где «кладбища динозавров» соседствуют с месторождениями урана, вызвавшими, вероятно, эту массовую гибель. Ведь возможно, что инопланетянам требовалось ядерное топливо. Оказавшись на раскопе, изобилующем костными останками, Давыдов находит необычный череп, напоминающий человеческий. Сейчас же он вызывает Шатрова. Шатров прибывает в экспедицию к Давыдову, и последний открывает шкаф, чтобы достать необычный череп и показать Шатрову. Шатров останавливает его, и излагает свои соображения по поводу того, что должен сейчас увидеть.
«Помните, мы согласились, что схема животной жизни, основанная на белковой молекуле и энергии кислорода, должна быть общей для всей вселенной. Мы согласились на том, что вещества, слагающие организм, использованы не случайно, а в силу своей распространенности и своих химических свойств. Мы согласились также, что планета, наиболее пригодная для жизни в любой планетной системе, должна быть сходна с нашей Землей. Во-первых, в смысле тепловой энергии, получаемой от своего солнца; если оно больше и ярче нашего, эта планета должна быть дальше; если солнце меньше и холоднее, условия нагрева, подобные Земле, могут быть на более близкой к нему планете.
Во-вторых, эта планета должна быть достаточно велика, чтобы притяжением своей массы удержать вокруг себя достаточно мощную атмосферу, защищающую от холода мирового пространства и космических излучений. И не слишком велика, чтобы она могла потерять во время далекой стадии своего существования, еще в раскаленном виде, значительную часть газов, молекулы которых рассеялись бы в мировом пространстве, иначе вокруг планеты получится слишком густая атмосфера, непроницаемая для солнца и полная вредных газов.
В-третьих, скорость вращения вокруг своей оси также должна быть близкой к скорости вращения Земли. Если вращение очень медленное, получится убийственный для жизни перегрев одной стороны и сильное охлаждение другой; если очень быстрое – нарушатся условия равновесия планеты такой величины, она потеряет атмосферу, сплющится и в конце концов разлетится на куски.
Ergo – сила тяжести, температура и давление атмосферы на поверхности такой планеты должны быть, по существу, приблизительно одинаковыми с нашей Землей.
Таковы основные предпосылки. Следовательно, вопрос в основных путях эволюции, создающих мыслящее существо. Каково оно? Что требуется для развития большого мозга, для его независимой работы, для мышления? Прежде всего должны быть развиты мощные органы чувств, и из них наиболее – зрение, зрение двуглазое, стереоскопическое, могущее охватывать пространство, точно фиксировать находящиеся в нем предметы, составлять точное представление об их форме и расположении. Излишне говорить, что голова должна находиться на переднем конце тела, несущем органы чувств, которые опять-таки должны быть в наибольшей близости к мозгу для экономии в передаче раздражения. Далее мыслящее существо должно хорошо передвигаться, иметь сложные конечности, способные выполнять работу, ибо только через работу, через трудовые навыки происходит осмысливание окружающего мира и превращение животного в человека. При этом размеры мыслящего существа не могут быть маленькими, потому что в маленьком организме не имеется условий для развития мощного мозга, нет нужных запасов энергии. Вдобавок маленькое животное слишком зависит от пустяковых случайностей на поверхности планеты: ветер, дождь и тому подобное – для него уже катастрофические бедствия. А для того, чтобы осмысливать мир, нужно быть в известной степени независимым от сил природы. Поэтому мыслящее животное должно иметь подвижность, достаточные размеры и силу, ergo – обладать внутренним скелетом, подобным нашим позвоночным животным. Слишком большим оно также быть не может: тогда нарушаются оптимальные условия стойкости и соразмерности организма, необходимые для несения колоссальной дополнительной нагрузки – мозга.
Я слишком распространился… Короче, мыслящее животное должно быть позвоночным, иметь голову и быть величиной примерно с нас. Все эти черты человека не случайны. Но ведь мозг может развиваться тогда, когда голова не является орудием, не отягощена рогами, зубами, мощными челюстями, не роет землю, не хватает добычу. Это возможно, если в природе имеется достаточно питательная растительная еда; например, для нашего человека большую роль сыграло появление плодовых растений. Это освободило его организм от бесконечного пожирания растительной массы, на что были обречены травоядные, а также от удела хищников – погони и убивания живой добычи. Хищное животное хотя и ест питательное мясо, но должно обладать орудиями нападения и убийства, мешающими развитию мозга. Когда есть плоды, тогда челюсти могут быть сравнительно слабыми, может развиваться огромный купол мозгового черепа, подавляющий собою морду. Тут можно еще очень много сказать о том, каковы должны быть конечности, но это ясно и так: свобода движений и способность держать орудие, пользоваться орудием, изготовлять орудие. Без орудия нет и не может быть человека. Отсюда последнее. Назначение конечностей должно быть раздельным: одни должны выполнять функцию передвижения – ноги, другие быть органами хватания – руки. Все это связано с тем, что голова должна быть поднята от земли, иначе ослабнет способность восприятия окружающего мира.
Вывод: форма человека, его облик как мыслящего животного не случаен, он наиболее соответствует организму, обладающему огромным мыслящим мозгом. Между враждебными жизни силами космоса есть лишь узкие коридоры, которые использует жизнь, и эти коридоры строго определяют ее облик. Поэтому всякое другое мыслящее существо должно обладать многими чертами строения, сходными с человеческими, особенно в черепе. Да, череп безусловно должен быть человекоподобен. Таковы вкратце мои выводы. – Шатров умолк. Сдерживаемое им нетерпение прорвалось наружу: – Теперь давайте небесного зверя, скорее!
– Сию минуту! – Давыдов остановился у шкафа. – Должен сказать, Алексей Петрович, что вы глубоко правы. Это изумительно! В такие минуты чувствуешь, как могуча наука, чудесное мышление человека…»

Часть II. Гипотеза возникновения жизни на Земле.
С Алексеем Игоревичем Балабиным мне посчастливилось познакомиться в самом начале восьмидесятых годов, как теперь принято говорить, прошлого века в институте Геохимии и аналитической химии АН СССР, куда он распределился после окончания учёбы на кафедре минералогии Геологического факультета МГУ (на год раньше меня). Мы пришли в лабораторию Кристаллохимии и рентгеноструктурного анализа (позднее переименованную в лабораторию Геохимии твёрдого тела), которую только-только возглавил В.С. Урусов, сменивший на этом посту видного учёного, профессора Евгения Сергеевича Макарова. В лаборатории Геохимии твёрдого тела Алексей Игоревич занимался изоморфизмом в сульфидах, попутно углубляя свои познания в математике на мехмате МГУ и в термодинамике. Развал науки в России после распада СССР вынудил Балабина уехать сначала в Америку, где он проработал около 10 лет, а затем в Китай.
Во время работы за рубежом в сферу научных интересов Балабина попала и молекулярная биология. Его заинтересовала возможность абиогенного синтеза искусственных ДНК и РНК с участием отсутствующих в природе L-энантиомеров и (или) α-аномеров полинуклеотидов, обнаруживающих аномальную устойчивость к действию нуклеаз. Их можно было бы использовать для разработки методов так называемой antisense therapy – перспективного метода терапии различных заболеваний, основанного на регулировании процессов трансляции генов. Собрав большой объём данных по экспериментам, проводимым в этом направлении, Алексей Игоревич вернулся в Россию, чтобы именно здесь дать начало перспективным разработкам. Планировалось начать эти работы в Сколково совместно с сотрудником Института элементоорганических соединений им. А. Н. Несмеянова РАН, но совместная работа не сложилась. Большую часть собранного материала и его осмысление Балабин изложил в монографии «Абиогенная сборка полинуклеотидов». Центральное место в ней заняло детальное описание особенностей процесса, в котором спонтанно могли образоваться полинуклеотиды, давшие начало всему живому на Земле, древнейших механизмов наследования и путей воспроизведения этих процессов в лабораторных условиях. Иначе говоря процесса зарождения и эволюции жизни на Земле. Монография расположена вот здесь в свободном доступе. В ней 447 страниц и список использованной литературы из 971 наименования. Я очень рекомендую её к прочтению. Читается как захватывающий детективный роман. Конечно, наибольшее удовольствие от прочтения получит биолог, но и «простому смертному» будет интересно, главное не спасовать перед лавиной специфических терминов и понятий. Здесь я для аргументации своего изложения постараюсь сделать очень краткую выжимку из текста Балабина. Ограничусь лишь констатацией его идей и выводов. Все они тщательнейшим образом аргументированы в монографии, так что сомневающихся направляю к первоисточнику.
В 1967 году была заложена основа современных представлений о т.н. мире РНК как о начальном этапе биологической эволюции. Согласно концепции мира РНК, современные организмы являются потомками единственной молекулы РНК, которая была способна к саморепликации и выполняла некоторые из каталитических функций, ныне выполняемых белками, например функции РНК-полимеразы и нуклеазы. В ходе последующей эволюции белки взяли на себя функции катализаторов, поскольку они были способны делать это более эффективно, а молекула ДНК, значительно более стабильная, чем РНК, сделалась хранилищем наследственной информации. В рамках этой гипотезы, молекулы РНК, содержащиеся в современных клетках, интерпретируются как фоссилии мира РНК, дошедшие до наших дней. Молекула ДНК рассматривается как продукт эволюции РНК, в силу своей механической прочности более подходящий на роль хранилища наследственной информации. При всех успехах теории мира РНК, развитие её пока не привело к решению проблемы происхождения жизни. Связано это, скорее всего, с присущим теории логическим изъяном принципиального характера, сродни известной дилемме курицы и яйца: чтобы запустить процесс добиологической эволюции, исходная молекула с самого начала должна обладать способностью к саморепликации. Однако, в рамках существующих теорий, свойство это может быть приобретено только в процессе эволюции. Парадокс разрешается, если предположить существование некоторого механизма, обеспечившего спонтанную полимеризацию нуклеотидов на стадии добиологической эволюции. Если предположить, что и образование родоначальной молекулы РНК из мононуклеотидов, и последующие циклы репликации осуществлялись в этом процессе, то теория мира РНК обретает искомую логическую безупречность.
Эксперименты многих исследователей показали возможность образования в природе составных частей рибонуклеотидов, а затем и самих нуклеотидов. Балабин приводит результаты работ по синтезу рибозы, азотистых оснований, нуклеозидов, путём соединения рибозы с основаниями, и в финале получение нуклеотидов фосфорилированием нуклеозидов. А вот следующий, самый важный шаг, полимеризация нуклеотидов с образованием РНК, оказался экспериментально непреодолим. Многолетние поиски условий, обеспечивающих спонтанную полимеризацию РНК и ДНК, не увенчались успехом. Препятствием оказалось фундаментальное затруднение, состоящее в термодинамической нестабильности фосфодиэфирной связи. В процессе экспериментов была выявлена ещё одна проблема. Рибоза существует в виде двух энантиоморфных форм, D и L, из которых только первая встречается в природных молекулах ДНК и РНК. Оказалось, что присутствие в растворе обоих энантиомеров, делает невозможной спонтанную репликацию РНК, т.к. конденсация одного из энантиомеров ингибируется в присутствии другого. Обнаружение явления перекрёстного ингибирования и его последующее обсуждение имело большой резонанс в научной среде. Большинство занятых в этой области биохимиков, разуверились в самой возможности самопроизвольного возникновения РНК в природе. Дальнейшие исследования показали, что явление перекрёстного ингибирования не создаёт принципиальных затруднений для спонтанной репликации РНК, когда и матрица, и раствор существенно обогащены одним из олигомеров. Однако механизм, обеспечивающий возникновение таких смесей, пока не найден.
Из всех препятствий, с которыми сталкиваются биохимики в попытках осуществить абиогенные синтез и репликацию полинуклеотидов, наиболее сложным признается затруднение, проистекающее от способности нуклеотидов соединяться многими разными способами между собой. Затруднение это усугубляется ещё более ввиду присутствия в продуктах реакции, при всех мыслимых путях абиогенного синтеза нуклеотидов, большого количества посторонних нуклеотидоподобных молекул. Вне зависимости от метода получения рибоз, например, в продуктах реакции в больших количествах должны присутствовать различные тетрозы, пентозы и гексозы. Неизбежно также образование сложной смеси моно- и полифосфатов на стадии фосфорилирования. На стадии поликонденсации активированных нуклеотидов произведённое фантастическое разнообразие подобных нуклеотидам молекул начинают соединяться в самых разных сочленениях. Это явление получило название комбинаторный взрыв. Остаётся неясным, как первозданная РНК могла бы возникнуть из этого хаоса, не имея «в услужении» ни ферментов (или рибозимов), ни химиков-профессионалов. Причём все нуклеотиды должны быть представлены D-энантиомерами, все должны быть β-аномерами и, что особенно удивительно, все должны быть ориентированы в одном направлении 3’→5’ без инверсии (т.е. без смены ориентации на 5’→3’ с образованием сочленений 3’-3’ или 5’-5’). Указанные трудности усугубляются ещё в большей степени при спонтанной репликации РНК. Помимо уотсон-криковских пар известно более 20-ти относительно устойчивых пар
нуклеотидов.
Перед исследователем, поставившим цель понять механизм возникновения родоначальной молекулы РНК путём поликонденсации нуклеотидов, стоит необходимость найти процесс, в котором осуществлялись бы и синтез родоначальной молекулы, и её последующие циклы репликации, причём сама реплицируемая молекула РНК не предполагается обладающей какой-либо специфической каталитической активностью. Балабин формулирует 11 ограничений, которым должен удовлетворять такой процесс, который он предлагает назвать стемпингом. Далее выдержка из монографии.
Мы полагаем, что в начальный момент раствор, содержащий мононуклеотиды, находится в контакте с гранью кристалла некоторого ортофосфата. Хорошо известно, что в стационарных условиях грани кристаллов (или их участки) обычно приобретают вид атомно-гладких плоскостей, возможно с т.н. ступенями роста. Составляющие кристалл атомы располагаются в этих плоскостях параллельными рядами. Мы предполагаем, что на
поверхность грани выходят параллельные ряды тетраэдров PO4, возможно протонированных. Изолированные тетраэдры PO4, напомним, составляют характерный элемент кристаллической структуры ортофосфатов. Поверхность грани с выходящими на неё рядами тетраэдров PO4 будет именоваться основой. Процесс осуществляется в несколько стадий. Сначала два комплементарных нуклеотида в растворе соединяются с образованием уотсон-криковской пары. Среднее время жизни такой пары в растворе невелико даже при низкой температуре, тем не менее, при любой температуре (в области существования жидкой воды) некоторая доля нуклеотидов в растворе объединена в уотсон-криковские пары. Затем уотсон-криковская пара испытывает хемосорбцию, при которой фосфатные группы нуклеотидов помещаются в позиции тетраэдров PO4 основы, вытесняя в раствор два фосфатных остатка основы. Мы постулируем, что адсорбция осуществляется только при размещении обеих фосфатных групп пары в соответствующих позициях тетраэдра PO4 основы. Попадания одной из двух групп в позицию PO4 недостаточно для адсорбции. Одиночные нуклеотиды (не входящие в состав пары), имея лишь одну фосфатную группу, также не могут быть адсорбированы. Сразу отметим, в силу делаемого предположения, пара нуклеотидов может быть притянута фосфатными группами к основе, только если расстояние P–P (между центрами фосфатных групп) в паре нуклеотидов близко к расстоянию между центрами тетраэдров PO4 в соседних рядах основы. Таким образом, осуществимость данной стадии процесса предопределена двумя факторами: гомологией структуры водородных связей в комплементарных нуклеотидах и сходством расстояний P–P в уотсон-криковской паре и в кристалле. Мы полагаем, что адсорбированные пары нуклеотидов способны взаимодействовать между собой посредством стэкинга, как то имеет место в двухцепочечных ДНК и РНК. Стэкинг приводит к взаимному притяжению ароматических колец оснований соседних пар нуклеотидов, вследствие чего уотсон-криковские пары обнаруживают тенденцию располагаться рядом, параллельно друг другу в процессе адсорбции. Вследствие стабилизирующего воздействия стэкинга, адсорбция пар нуклеотидов приобретает черты кооперативного явления, то есть сродство нуклеотида к поверхности в группе выше, чем у
изолированных нуклеотидов. По мере увеличения числа адсорбированных пар нуклеотидов происходит постепенное замощение поверхности основы строчками из примыкающих пар комплементарных нуклеотидов. Чем больше пар нуклеотидов расположено на основе вплотную, один за другим, тем больше вероятность присоединения ещё одной пары к данной группе справа или слева. Наконец, мы полагаем, что на заключительной стадии процесса соседние нуклеотиды в одном ряду основы соединяются фосфодиэфирными связями. Разумеется, это предполагает равенство расстояния P–P в ряду тетраэдров PO4 основы длине фосфодиэфирной связи (в соответствующих условиях). В результате описанного выше процесса, который мы будем называть стемпингом, образуется комплекс, состоящий из двухцепочечного нуклеотида, развернутого «лесенкой», и кристаллической основы. Впоследствии, при подходящих изменениях в составе раствора, полинуклеотид может быть удалён с основы посредством десорбции (элюирования) или путём растворения кристалла. Оказавшись в растворе, молекула самопроизвольно сворачивается в спираль.

Опишем теперь копирование полинуклеотидов стемпингом. Предположим, грань кристалла, которой надлежит стать основой, приведена в контакт с раствором, содержащим одноцепочечные полинуклеотиды. Предположим для определённости, что это молекулы РНК, образовавшиеся, например, путём денатурации ранее синтезированных двухцепочечных молекул. Мы полагаем, что фосфатные группы РНК встраиваются в позиции тетраэдров PO4 основы, вытесняя в раствор находящиеся там остатки ортофосфорной кислоты. Разумеется, для этого необходимо, чтобы длина фосфодиэфирной связи была целым кратным расстояния P–P в соответствующем ряду тетраэдров PO4 основы. Затем образовавшийся комплекс, состоящий из одноцепочечной РНК, укоренённой в основе, помещается в раствор, содержащий мононуклеотиды. Условия опыта меняются таким образом, что теперь фосфатные группы мононуклеотидов стремятся разместиться в позициях PO4 основы, однако устойчивый комплекс образуют лишь те нуклеотиды, которые поместили свои фосфатные группы точно напротив комплементарных им нуклеотидов цепочки РНК и образовали с ними водородные связи. Азотистые основания нуклеотидов испытывают взаимное притяжение в направлении оси удлинения РНК за счёт стэкинга. При этом, как и выше, в зависимости от геометрических особенностей основы, возможен либо непосредственный стэкинг примыкающих нуклеотидов, либо они взаимодействуют при посредничестве интеркалирующего агента, размещённого точно посередине между соседними парами нуклеотидов. В обоих случаях стэкинг придаёт процессу хемосорбции мононуклеотидов кооперативный характер. Иначе говоря, мононуклеотиды, поместившие свои фосфатные группы в соседние позиции тетраэдров PO4, прочнее связываются с основой и удерживаются в этих позициях в течение более длительного времени. На завершающей стадии процесса происходит соединение адсорбированных мононуклеотидов фосфодиэфирными связями подобно тому, как это имело место при синтезе двухцепочечных полинуклеотидов, описанном выше. В результате, после отделения от основы и денатурации, получается РНК-реплика исходной РНКматрицы. Ясно, что при двукратном повторении этого процесса образуется молекула РНК, аналогичная исходной. Мы полагаем, что именно так осуществлялась репликация родоначальной РНК в природе.
Помимо репликации РНК, описываемый процесс может быть использован для репликации ДНК. Описанный Балабиным процесс стемпинга удовлетворяет практически всем сформулированным им ограничениям, решая в т.ч. проблему комбинаторного взрыва и перекрёстного ингибирования. Остаётся найти подходящий минерал – ортофосфат.
Минерал, способный выполнить роль основы в процессе стемпинга, не мог быть редким. После возникновения жизни, кристаллы этого же минерала использовались древнейшими организмами для транскрипции и репликации на протяжении миллионов лет, пока не были созданы полимеразы. Значит, кристаллы этого минерала можно было обнаружить на поверхности земли или на дне океана в достаточных количествах. Существует лишь один фосфат, в полной мере удовлетворяющий критерию распространённости – апатит, Ca5(PO4)3(Cl,F,OH), являющийся типичным акцессорным минералом большинства магматических и метаморфических пород, в том числе архейского возраста. Остальные минералы из группы фосфатов относятся к разряду редких или исключительно редких. Необходимость состыковки полинуклеотида, синтезируемого стемпингом, с гранью кристалла ортофосфата предполагают наличие у кристаллов искомого фосфата определённых граней, расположение тетраэдров PO4 в которых сходно с расположением фосфатных групп в РНК (в расправленном виде). При ближайшем рассмотрении кристаллической структуры апатита в ней действительно обнаруживаются узловые плоскости, в которые можно «вставить» молекулу ДНК или РНК. Далее Балабин показывает возможность соотнесения структур апатита и РНК (ДНК), т.е. близость критичных для описанного процесса стемпинга межатомных расстояний в апатите и РНК (ДНК). Кальциевый апатит действительно удовлетворяет критериям, которые могут быть сформулированы, исходя из геохимических и кристаллохимических соображений.
Предположим, что в определённый момент времени на земле имелись условия для синтеза и репликации полинуклеотидов путём стемпинга граней кристаллов апатита. Для их осуществления необходимо наличие кристалла апатита в контакте с раствором, который служил исходным резервуаром нуклеотидов. Нужна также динамическая смена условий, в результате которой имеет место циклическое чередование следующих стадий: адсорбция одноцепочечного полинуклеотида, адсорбция мономеров нуклеотидов, образующих уотсон-криковские пары с нуклеотидами полимера, соединение адсорбированных мононуклеотидов фосфодиэфирными связями, удаление образовавшегося таким образом двухцепочечного полинуклеотида с поверхности кристалла путём элюирования или путём растворения кристалла, денатурация полинуклеотида с образованием двух цепочек и, наконец, рассеяние двух образовавшихся цепочек в растворе. Мы полагаем также, что на земле были созданы условия для молекулярной эволюции. Последнее включает в себя наличие в растворе каких-то молекул, обнаруживающих сродство к апатиту, сорбируемых его гранями, обладающих специфическими активностями, вследствие чего они могут быть использованы новообразованными рибозимами в качестве кофакторов. Процесс отбора на ранних стадиях эволюции был, вероятно, нацелен на выработку молекулы РНК, кодирующей рибозим, способствующий скорейшему осуществлению стемпинга. Подобный рибозим, разумеется, способствовал репликации всех РНК, адсорбированных кристаллом. Молекулы, сами не являвшиеся рибозимами, но оказавшиеся вблизи, тоже могли быть реплицированы в большем количестве копий. Однако, после десорбции и денатурации, вновь образованные макромолекулы рассеивались, перемещались на другие кристаллы. При этом рибозимы в очередной раз оказывались в преимуществе, а остальные молекулы ускорить свою репликацию уже не могли.
Репликация и транскрипция стемпингом предполагают физический контакт осуществляющего их организма с поверхностью кристалла. Если предположение о роли апатита в происхождении жизни верно, жизнь на самом раннем её этапе была вся локализована на гранях кристаллов этого минерала. На суше и на дне океана в раннем архее могли присутствовать лишь два типа кристаллов апатита: песчинки, высвобождающиеся при выветривании кристаллических пород (интрузивных или метаморфических), и кристаллы, образующиеся вблизи геотермальных источников. Апатитовые песчинки, окатанные и лишённые граней, не представляли большого интереса для репликации или транскрипции (если речь идёт о существах, чьи геномы соизмеримы с геномами организмов современных). В гидротермальных же отложениях часто обнаруживаются хорошо огранённые кристаллы. Возможность образования кристаллов апатита у выходов геотерм, в том числе подводных, сомнений не вызывает.

Древнейшие организмы, тем самым, должны были адаптироваться к типичным для этой среды обитания высоким температурам. Алексей Игоревич предлагает называть такие организмы друзовиками (примитивные организмы, осуществляющие репликацию и транскрипцию на абиогенных кристаллах апатита). На Рис. 2 представлено полное филогенетическое древо всех форм жизни. Ветви гипертермофилов (т.е. организмов, живущие при температуре 80º C и выше) нанесены уширенными линиями. Как можно видеть, гипертермофилы – это пять наиболее древних групп: Aquificales и Thermotogales в домене бактерий и Nanoarchaeota, Pyrodictiaceae и Methanopyraceae в домене архей. Расположение гипертермофилов на филогенетическом древе указывает, что все они происходят от одного общего предка.
В полной мере процессы синтеза нуклеотидов из молекул, адсорбированных на поверхности апатита могли осуществляться потому, что она обладала свойствами сорбента и катализатора. Эти свойства поверхности апатита хорошо изучены и повсеместно используются. Далее Балабин показывает, что абиогенная сборка ДНК также могла катализироваться поверхностью апатита и высказывает предположение, что предки бактерий и являются «создателями» ДНК. Тем самым, можно предположить, что с возникновением ДНК жизнь разделилась на два домена. Существа, использовавшие ДНК в качестве носителя наследственной информации, дали начало бактериям. Если РНК была единственным типом полинуклеотидов у предков архей, их жизненный цикл должен был основываться на репликации РНК. Жизненный цикл предков бактерий мог быть основан на репликации ДНК или на чередовании транскрипции с обратной транскрипцией. Далее Алексей Игоревич детально рассматривает роль апатита и стемпинга в возникновении трансляции, влияние давления на этот процесс, возникновение генетического кода, возникновение мембраны и мобильных генетических элементов.
Апатит в отложениях, характерных для выходов геотерм, распространён незначительно, наличие этого минерала рано или поздно должно было стать основным фактором, лимитирующим размеры популяции. В процессе дальнейшей эволюции, по мере совершенствования клеточных мембран, ионных насосов и иных молекулярных приспособлений, должны были возникнуть организмы, способные концентрировать фосфат кальция и выращивать кристаллы апатита внутриклеточно. Изначально, содержащие кристаллы организмы могли возникнуть ради других каких-нибудь нужд или вследствие патологии. Затем были освоены и пути использования внутриклеточных кристаллов для обработки наследственной информации. Организмы, синтезирующие кристаллы апатита и использующие их для репликации и транскрипции, Балабин называет веригоносцами. С появлением веригоношения наличие (абиогенных) апатитовых кристаллов больше не было фактором, регулирующим общую численность живых существ на планете, и количество их возросло многократно. Некоторые из веригоносцев могли вести осёдлый образ жизни, другие могли обзавестись приспособлениями, обеспечивающими своим владельцам более или менее подвижное существование. Удивительно, но клеточные жидкости современных организмов пересыщены относительно произведения растворимости апатита. Необходимость соразмерять геометрические параметры кристалла с объёмом кодируемой информации вносила жесткие ограничения на размеры кристаллов. В отличие от современных микроорганизмов, нуждающихся в фосфоре главным образом для образования ДНК и РНК, веригоносцы должны были заготавливать значительно бόльшие его количества, достаточные для формирования кристаллов длиной в сотни микрон или даже в несколько миллиметров. Это рано или поздно должно было привести к дефициту фосфата в среде обитания. В таких условиях организмы, способные обойтись кристаллом меньших размеров при репликации и транскрипции, должны были получить преимущество и улучшить шансы выживания. Тем самым веригоносцы оказались вовлечены в эволюционный процесс, нацеленный на уменьшение размеров кристаллов основы. Простейший, наиболее очевидный способ уменьшения кристаллов основы состоит в укорочении генома. Укорочение генов предполагает уменьшение числа аминокислотных остатков в кодируемых протеинах. Тем самым, если размер генома становится фактором отбора, то рано или поздно эволюция сводится к решению весьма специфической оптимизационной задачи: для каждого протеина получить иной протеин с аналогичными или близкими свойствами, но состоящий из меньшего числа аминокислот. Конечным результатом такой эволюции становятся протеины, состоящие из минимального количества аминокислот. Эволюционный процесс, направленный на укорочение генома, Балабин называет компрессией генов.
Серьёзным аргументом в пользу предлагаемой Балабиным модели возникновения жизни послужила бы идентификация в геологической летописи окаменелых остатков организмов, копирующих свои полинуклеотиды посредством стемпинга. Обнаружение фоссилизированных остатков друзовиков представляется задачей практически неосуществимой ввиду древности и редкости организмов этой группы. Гораздо более перспективным представляется поиск остатков веригоносцев, поскольку численность этих последних лимитировалась факторами, подобными тем, что лимитируют размеры и численность современных сообществ микроорганизмов. При жизни веригоносцы должны были выглядеть как кристаллы апатита, погружённые в органическое вещество. После фоссилизирования и метаморфизма остатки их должны представлять собой апатитовые кристаллы, окаймлённые графитизированной органикой. По аналогии с фоссилизированными остатками менее древних организмов, изотопный состав углерода в них должен отличаться от изотопного состава углерода в алмазе и графите абиогенного происхождения. И, действительно, в породах древнее 3,5 млрд. лет обнаруживаются образования неясной природы, в виде мелких кристаллов апатита, окаймлённых графитом. Изотопный состав графита свидетельствует о его биогенном происхождении, а морфология образований в точности совпадает с предполагаемым обликом фоссилизированного веригоносца. Очень тщательно были изучены апатитсодержащие породы крохотного острова Akilia у берегов Гренландии. Их возраст не менее 3.83 млрд. лет.

На рисунке 3 показан шлиф образца породы из Akilia. Основу породы составляют кварц (белые кристаллы), клинопироксен (более крупные голубовато-зелёные зерна), ортопироксен и амфибол (серые зёрна). Присутствуют также карбонатные минералы. Тёмные области на фотографиях – это скопления магнетита и некоторых сульфидных минералов. Зерна апатита показаны голубыми кружками. Зерна апатита с включениями графита занумерованы и отмечены красными точками. Авторами обнаружены две генерации графита в исследованных образцах. Графит первой генерации образует тонкие плёночки, обволакивающие кристаллы апатита, Не все зерна апатита заключены в графитовые оболочки. Согласно подсчётам авторов, в большинстве случаев графитовые оболочки наблюдаются у зёрен размером от 3 до 100 μm. В подавляющем большинстве случаев графитовые оболочки обнаруживаются у кристаллов апатита, заключённых в кварц. Исследование поверхности шлифа не позволяет отличить зерно апатита, окружённое графитом со всех сторон, от графитового окаймления. Для разъяснения данного вопроса авторы извлекли из шлифов три мелких зерна апатита заключённых в кварц и приготовили их поперечные срезы. Изображения срезов показаны на Рис. 4 (b,d,f). Как можно видеть, все три зерна покрыты тонкими графитовыми оболочками со всех сторон. Графитовые пленки имеют постоянную толщину ~500 nm вне зависимости от размера и формы обволакиваемых кристаллов. На рисунке Qtc - кварц, Gr - графит, Ap - апатит, Pt shield – напыление платины, Top of thin section – верх исходного шлифа.

Микродифракция электронов показала, что во всех трёх случаях зерна апатита являются монокристаллами. Графит второй генерации никак не связан с апатитом первой генерации. Он ассоциируется с кальцитом, магнетитом и сульфидами (пирротином, пентландитом, халькопиритом). Это типичная ассоциация скарнов, гидротермального происхождения. Сами авторы исследования при обсуждении результатов весьма осторожны в выводах. Они говорят о невозможности однозначной интерпретации полученных данных, как им кажется, не исключающих биогенного происхождения графитовых оболочек на апатите. Всё, разумеется, встаёт на свои места, если предположить, что мы имеем дело с остатками иных форм жизни, причём именно веригоносцев. Согласно изложенным выше представлениям, остатки веригоносцев должны представлять собой огранённые кристаллы апатита, обволакиваемые плёнкой органической слизи. В процессе фоссиллизации (окремнения) слизь превратилась в кероген, а позднее, на стадии метаморфизма, – в графит. Апатит не претерпевает изменений при метаморфизме, потому что этот минерал устойчив в очень широком диапазоне температур и давлений.
Ещё одно доказательство веригоношения на раннем этапе эволюции Балабин видит в наличии специальных молекулярных приспособлений для выращивания кристаллов апатита и поддержания его в рабочем состоянии в современных клеточных структурах. Молекулярные насосы, используемые для поддержания высокой концентрации ионов Ca2+ и (PO4)3- во внутриклеточных жидкостях, требуемых для насыщения их апатитом, действуют и поныне, с той разницей, что фосфат, ранее используемый для получения кристаллов минерала, теперь используется для синтеза polyP и органических фосфатов. Наглядным проявлением этих механизмов служит феномен кальцинирования бактерий и митохондрий, а также аналогичное ему накопление кальция в ацидокальциосомах при повышенных концентрациях Ca2+ в среде.
Далее Балабин подробно описывает эволюцию в мире РНК: переход от стемпинга к полимеразам, возникновение эукариотов, возникновение мембран. Но это уже находится за пределами настоящего очерка, который и так уже сильно затянулся. Интересующихся отсылаю к первоисточнику, благо, что он легко доступен.

Часть III.
"Я долго раздумывал, где промежуточное звено между обезьяной и человеком, пока наконец не понял: мы и есть это переходное звено" (Конрад Лоренц)

Вернёмся к пророческим словам Ефремова «Между враждебными жизни силами космоса есть лишь узкие коридоры, которые использует жизнь, и эти коридоры строго определяют ее облик. Поэтому всякое другое мыслящее существо должно обладать многими чертами строения, сходными с человеческими». Вспомним, какие основные рамки коридора задаёт Ефремов в диалогах Давыдова и Шатрова.
• основа жизни – углерод, элемент, способный образовывать сложные соединения;
• жизнь использует энергию излучения Солнца, для осуществления химических кислородных реакций;
• температурные пределы существования живых организмов очень узки, это те пределы, в которых существует жидкая вода – носитель основных растворов, посредством которых осуществляется жизнедеятельность организма;
• условия, необходимые для существования жизни, должны быть стабильными в течение длительного времени эволюционного развития;
• планета должна быть достаточно велика, чтобы удержать вокруг себя достаточно мощную атмосферу, и не слишком велика, иначе вокруг планеты получится слишком густая атмосфера, непроницаемая для солнца и полная вредных газов;
• скорость вращения вокруг своей оси также должна быть близкой к скорости вращения Земли;
• мысль может появиться только у весьма сложного организма, с высокой энергетикой, организма, в известной мере независимого от окружающей среды.
Обозначив эти «рамки коридора», Иван Антонович сразу переходит к «вопросу об основных путях эволюции, создающих мыслящее существо». Но, не зная, каковы были самые первые шаги зарождающейся жизни, упомянутый «коридор» можно представить довольно широким. Допуская разные, пусть и немногие, ситуации, когда сложные углеводороды могли породить структуры, способные нести генетическую информацию и воспроизводиться, можно предположить целый ряд этих «стартовых состояний», которые могли бы пойти по заметно отличающимся путям развития. В финале этих путей, полагаю, можно было бы и не получить «мыслящее животное [, которое] должно быть позвоночным, иметь голову и быть величиной примерно с нас». Но если допустить, что жизнь зарождается так, как предположил Алексей Игоревич Балабин, мы получаем ещё одно, пожалуй, самое сильное ограничение на возможные варианты «стартовых состояний». А дальше вступает в действие сильнейшее прави́ло: естественный отбор. И тут шансы на победу только у оптимальной РНК. С неё и начнётся дальнейшее развитие.
Как видим, «рамки коридора» оказываются предельно узкими. Видимо, в том числе и поэтому мы до сих пор не наблюдаем признаки деятельности «братьев по разуму», хотя, безусловно, основное препятствие – космические расстояния. Не менее удивительным и требующим детального изучения и объяснения представляется и скачок к разумному состоянию древнего примата, с которого начался вид Homo Sapiens Sapiens. Был ли это эволюционный путь или что-то «щёлкнуло» в мозгу и в геноме нашего далёкого предка? Во втором случае разумная жизнь во Вселенной оказывается ещё более редкой.
И ещё одно препятствие видится на эволюционном пути Homo Sapiens Sapiens. Вся наша эволюция длиной почти в 4 миллиарда лет – история борьбы, борьбы за существование. В этой борьбе побеждённый уничтожался и утилизировался. Человек полностью перенял и усвоил этот способ существования. Вся история человечества – история войн, в которых было истреблено несчётное число людей. Ныне человечество стоит ближе, чем когда бы то ни было, к своему полному уничтожению. В лучшем случае это будет уничтожение цивилизации, но не вида. Но даже в этом случае шансы на дальнейшее существование вида Homo Sapiens Sapiens на планете Земля уменьшатся на порядки. Ибо человечество на протяжении всей своей истории играет в «русскую рулетку» прилетит/не прилетит нечто, после чего всё или большая часть живого на Земле исчезнет. Отбросив себя сейчас по времени на эволюционной прямой, человечество вместо «одного патрона в барабане» получит «барабан с одним отсутствующим патроном». Спасти нас может только появление нового вида Человека Разумного Миролюбивого. А если серьёзно, человечеству нужно как-то осознать, что разум для того и дан, чтобы понять: борьба на уничтожение как двигатель эволюции кончилась. Все мы смертны, и с собой «туда» не сможем забрать даже фантика от конфеты. Поэтому безудержное стремление к избыточному накоплению на костях других индивидов – путь в никуда. Только осознав это и начав совместную работу по освоению дальнего космоса цивилизация Homo Sapiens Sapiens (Homo Sapiens Pacis) сможет сохранить себя. И если в космосе мы встретим иную цивилизацию, достигшую других звёзд, то её представители будут, скорее всего, не только похожи на нас внешне. Они тоже будут миролюбивы, как и предполагал Ефремов. Ибо иначе они просто самоуничтожатся прежде, чем смогут выйти в дальний космос.

Возраст окаменелости: Протерозой (неопротерозой)