Келловейские аммониты рода Binatisphinctes часто страдали от излишнего внимания хищников: более 16% их раковин несут видимые следы залеченных прижизненных повреждений (смотрите Прижизненные повреждения на раковинах юрских аммонитов Центральной России). И это только те повреждения, которые не скрыты под более поздними оборотами и которые были успешно залечены (следы смертельных травм распознать значительно сложнее). Это не удивительно - обладатели крупных эволютных раковин, Binatisphinctes-ы вряд ли были хорошими пловцами и наверняка привлекали внимание, медленно перемещаясь в толще воды. Единственное, на что эти аммониты могли полагаться в качестве защиты - это раковины, но они действительно их защищали.

На этом фото фрагмент макроконха (макроконхи считаются раковинами самок аммонитов) сразу с несколькими, явно полученными одновременно прижизненными повреждениями, которые были успешно залечены. В моей коллекции это первый образец, на котором повреждения столь многочисленны. Длина фрагмента 6 см, диаметр раковины в момент получения повреждений, судя по другим бинатисфинктам, составлял около 10 см. К сожалению, аммонит был найден в следе бульдозера и вся остальная часть раковины, и так сохранившейся фрагментарно, была разрушена.

На верхнем снимке самая большая стрелка указывает на глубокое повреждение фото 1, наверняка начинавшееся от временного устья и залеченное типичным для аммонитов способом - втягиванием мантии до края повреждения и строительством нового участка раковины. Ребристость на этом участке отсутствует, но в остальном это такая же раковина, как и на неповрежденных местах. Такие начинающиеся от временного устья повреждения у аммонитов не редкость.

А вот большая стрелка на нижнем снимке (это другая сторона раковины) указывает на намного более редкое и интересное повреждение - на пробитую в стенке раковины дыру фото 2. Такие же отверстия, но меньшего размера, показаны маленькими стрелочками фото 3, фото 4, фото 5. Трещины, расходящиеся от отверстий, явно прижизненные, возникшие одновременно с дырками. Вообще на михайловских аммонитах много трещин, но обычно все они получены после смерти - из-за растрескивания раковины растущим в ней пиритом или из-за давления породы. А тут трещины явно связаны с пробитыми при жизни и залеченными отверстиями.

Интересно, что все дыры заделаны перламутром, который по цвету и по структуре поверхности заметно отличается от поверхности раковины и от переднего залеченного участка. И эти "заплатки" не идут вровень со стенкой раковины, а расположены изнутри. Я образец пока не пилил, но наверняка перламутр в этих отверстиях окажется не трехслойным, как в остальных участках раковины, а однослойным, отложенным стенкой мантии, а не ее краем. Такие случаи описаны в литературе, но мне до сих пор не встречались. Также может залечивать дырки в раковине и современный наутилус.

Объяснить эти повреждения неудачной попыткой юной самки аммонита выброситься на скалы сложно: во-первых, в относительно глубоководном среднекелловейском море (это зона Coronatum, порядка метра над ее нижней границей) наличие подобных скал поблизости выглядит крайне сомнительным, во-вторых, маленькие узкие отверстия вряд ли могли появится от ударов о камни и тем более о другие раковины. Так что скорее всего, этой самочке аммонита пришлось пережить очень серьезную атаку, можно сказать, что ее раковину пожевали и выплюнули. Хищником, скорее всего, был кто-то из позвоночных - рыба или некрупная молодая рептилия. Жаль, что мы никогда не узнаем, как выглядел фрагмокон этого аммонита. Были ли там пробоины? При таком количестве повреждений на жилой камере логично предположить, что и фрагмокон должен был пострадать, но аммонит при этом несомненно выжил.

Ключевые слова (тэги): Binatisphinctes, келловей, прижизненные повреждения, ammonoid sublethal injuries, Callovian